Что-то такое с множеством имен

Дорогой дневничок, я хотела бы рассказать тебе, что у меня творческий кризис, но, как ты несомненно знаешь, творческий кризис случается у меня не реже раза в неделю. Когда он наступает, я пребываю в абсолютной уверенности, что все, когда-либо написанное мной - унылое говно, а дальше все будет становится лишь говнистей и унылей. И это при том, что за последнюю неделю я получила две очень значимые для меня похвалы, и это не считая локальных комплиментов и плюсадинов. Ты спрашиваешь меня, как такое может быть? О, не спрашивай меня, дорогой дневничок! Сама ума не приложу. Точнее, мне чудится, что я его уже прикладывала и даже поставила диагноз, но что нам с того?
Когда я пребываю в ТК, дорогой дневничок, в голову мне лезут разнообразные мысли о нравственности и морали. В частности, я думаю о книшко, и о моделях, которым оно могло бы научить невинных детей, когда бы не было УГ, которое все равно никогда не напечатают. И поэтому я хочу сказать следующее:

ДА! я знаю, что большая часть общения между героями совершенно манипулятивна. Обычно я опознаю эти модели еще до написания. Мне крайне стыдно (в данный момент), что они общаются именно так, но не буду же я менять насильно картину сложившегося мира и вполне независимых персонажей? Не буду. Да, я хотела бы написать о счастливых людях, довольных своей работой и личной жизнью, гармонично интегрированных в гармоничный социум, умеющих договариваться, дружить и любить. Но что-то мне подсказывает, что едва ли это случится.
ДА! я знаю, что по большей части персонажей плачет психотерапевт, а доброй половине не помешала бы госпитализация. Я понимаю, что это много говорит обо мне, как об авторе и человеке. Но тем не менее, мне интересно писать именно о них, и именно это я и собираюсь делать. И да, я хотела бы написать... - но смотри выше, дорогой дневничок.
ДА! я знаю, что выписанная модель общества не соответствует светлым идеалам феминизма, хотя общественное положение женщин там в среднем и лучше, чем... где и когда, кстати? О, на этом месте я горько рыдаю и желаю писать в рифму, дорогой дневничок, ибо прозой не передать всей мощи пафоса и надрыва, овладевающих мною!
ДА! В первых двух частях у меня всего пять женских персонажей, два из них - нежить, одна находится в жесточайшем кризисе, про четвертую я думаю много хуже, чем это передано в тексте, а пятая соблазняет главного героя. И они не разговаривают между собой. Точнее, один разговор я могу припомнить - он шел о гробах и шмотках. На этом месте я горько рыдаю, дорогой дневничок. Едва ли мою вину искупит тот факт, что в третьей части женщин значительно больше, тем более, что я все еще не уверена, будут ли они разговаривать друг с другом, о чем, и в каком составе. К тому же, удельный вес шовинистических высказываний персонажей в любом случае делает мое книшко недостойным внимания любой уважающей себя феминистки. На этом месте я, как феминистка, опять-таки рыдаю.
а еще ДА! я не расписываю сюжет по сценам заранее, и даже выкладываю написаннное в жежешечку. За это меня стоило бы предать анафеме, не правда ли, дорогой дневничок? Ведь прочитанные нами литсеминары толкуют именно об этом. Из этого я делаю единственный вывод - не нужно читать литсеминаров, критических обзоров и инструкций из серии "Как создать бестселлер за неделю" во время работы над текстом. Но это, вероятно, неправильный вывод?

А еще, дорогой дневничок, у меня насморк и я слишком много курю. И в этом я тоже готова признаться городу и миру, ибо таков мой готичный настрой!
Спасибо за внимание, режим "исповедь мазохиста" отключается вручную. Отключается... отключается... отключен.

Дорогой дневничок, я хотела бы рассказать тебе, что у меня творческий кризис, но, как ты несомненно знаешь, творческий кризис случается у меня не реже раза в неделю. Когда он наступает, я пребываю в абсолютной уверенности, что все, когда-либо написанное мной - унылое говно, а дальше все будет становится лишь говнистей и унылей. И это при том, что за последнюю неделю я получила две очень значимые для меня похвалы, и это не считая локальных комплиментов и плюсадинов. Ты спрашиваешь меня, как такое может быть? О, не спрашивай меня, дорогой дневничок! Сама ума не приложу. Точнее, мне чудится, что я его уже прикладывала и даже поставила диагноз, но что нам с того?
Когда я пребываю в ТК, дорогой дневничок, в голову мне лезут разнообразные мысли о нравственности и морали. В частности, я думаю о книшко, и о моделях, которым оно могло бы научить невинных детей, когда бы не было УГ, которое все равно никогда не напечатают. И поэтому я хочу сказать следующее:

ДА! я знаю, что большая часть общения между героями совершенно манипулятивна. Обычно я опознаю эти модели еще до написания. Мне крайне стыдно (в данный момент), что они общаются именно так, но не буду же я менять насильно картину сложившегося мира и вполне независимых персонажей? Не буду. Да, я хотела бы написать о счастливых людях, довольных своей работой и личной жизнью, гармонично интегрированных в гармоничный социум, умеющих договариваться, дружить и любить. Но что-то мне подсказывает, что едва ли это случится.
ДА! я знаю, что по большей части персонажей плачет психотерапевт, а доброй половине не помешала бы госпитализация. Я понимаю, что это много говорит обо мне, как об авторе и человеке. Но тем не менее, мне интересно писать именно о них, и именно это я и собираюсь делать. И да, я хотела бы написать... - но смотри выше, дорогой дневничок.
ДА! я знаю, что выписанная модель общества не соответствует светлым идеалам феминизма, хотя общественное положение женщин там в среднем и лучше, чем... где и когда, кстати? О, на этом месте я горько рыдаю и желаю писать в рифму, дорогой дневничок, ибо прозой не передать всей мощи пафоса и надрыва, овладевающих мною!
ДА! В первых двух частях у меня всего пять женских персонажей, два из них - нежить, одна находится в жесточайшем кризисе, про четвертую я думаю много хуже, чем это передано в тексте, а пятая соблазняет главного героя. И они не разговаривают между собой. Точнее, один разговор я могу припомнить - он шел о гробах и шмотках. На этом месте я горько рыдаю, дорогой дневничок. Едва ли мою вину искупит тот факт, что в третьей части женщин значительно больше, тем более, что я все еще не уверена, будут ли они разговаривать друг с другом, о чем, и в каком составе. К тому же, удельный вес шовинистических высказываний персонажей в любом случае делает мое книшко недостойным внимания любой уважающей себя феминистки. На этом месте я, как феминистка, опять-таки рыдаю.
а еще ДА! я не расписываю сюжет по сценам заранее, и даже выкладываю написаннное в жежешечку. За это меня стоило бы предать анафеме, не правда ли, дорогой дневничок? Ведь прочитанные нами литсеминары толкуют именно об этом. Из этого я делаю единственный вывод - не нужно читать литсеминаров, критических обзоров и инструкций из серии "Как создать бестселлер за неделю" во время работы над текстом. Но это, вероятно, неправильный вывод?

А еще, дорогой дневничок, у меня насморк и я слишком много курю. И в этом я тоже готова признаться городу и миру, ибо таков мой готичный настрой!
Спасибо за внимание, режим "исповедь мазохиста" отключается вручную. Отключается... отключается... отключен.

А еще бывают стихи, когда уже и не ждешь. И стучат, журчат, и как заоконный дождь наполняют мир внезапно кодой иной; а потом они становятся тишиной, и напрасно ищешь, и стой себе как дурак – и не в этом, конечно, дело, что было так.
А еще другие, в которых бы жить да жить. Так сучится нитка в руках рукодельницы: ту же нить собирал на пальцы Тезей, когда стремился вовне… все нормально, просто мы выжили в той войне, где любое слово было штыком, клинком. Мы герои, брат, нам все теперь нипочем.
Нам теперь нипочем молчанье, холод и тьма. Старожилы пустошей, нам нипочем зима, мы без всяких карт дозором обходим сны. Если есть весна, дотянем и до весны. Если ж занят ангел, что заблудших хранит, то за нас везде подпишется и Аид.
А стихи лишь знак, всего лишь намек, не мост, как костер на холме, как лисий мелькнувший хвост средь камней, закрывших дорогу – базальт, гранит.
Нитка вьется и вьется голос, огонь горит.

Может быть, я сейчас про нарративный подход, или нет - не уверена.

С человеком случается что-то, что он пытается осмыслить, - какое-то событие, которое по всем признакам, - да хоть потому, что болит, - должно дать ему экспу.
И он пытается ее вычленить, - хорошо, если так, - вытащить ключевые мотивы из тугого комка переплетенных событий, бессмысленных хотя бы по факту их незавершенности, вплетенности в узор больший, чем он в состоянии осмыслить.
Иными словами, он рассказывает себе историю.

... он рассказывает ее снова и снова, расставляет по местам актеров и инвентарь, подчеркивает сюжетную линию, добавляет символику, подсветку, да еще какую-то эстель, пожалуй.

Хотя можно и без эстель. Если скупо придерживаться фактов, не посягать ни на что, добавлять простые детали, - вполне может получится бытовая чернуха в стиле Петрушевской или Кафки. Или протокола. Наиболее страшное - в тексте, в жизни, - это отсутствие смысла и внутренней красоты.

Еще мы можем взять бытовые мотивы - сермяжную мудрость: "вот так люди встречаются и расходятся", "зато дети у них хорошие получились", "а на могилку его дважды в год приходят". И это хорошо, это свет - свет лампы в окне, - хотя опять же, смотря, как подать, - смотря, какую именно мудрость мы можем вложить. Куда именно ставит себя герой.

Но если история не влезает в рамки, - если она больше или меньше той сермяжки, если мы не ограничимся протоколом... Тогда мы возьмем то, что больше и меньше нас, пусть там будут вершины и глубины, небо и бездна, да еще какая-то эстель.

И герой рассказывает ее себе снова и снова, повторяет так и иначе, и вот уже видит смысл, который не охватить разумом и не вставить в рамки. И плоть становится словом, и вот слово это уже больше того, кто говорит его, - и это уже не бытовая, привычная боль, не оторванный с кровью кусок экспы, - это врата в неведомое, величайший дар. Для рассказчика, по крайней мере, - для слушателя - отнюдь не всегда, как всем нам не хотелось бы верить в обратное.

А реальность... тем хуже для нее, что есть реальность для того, кто стал частью мифа?

... тут подразумевалась и вторая часть - об обратных процессах...

Может быть, я сейчас про нарративный подход, или нет - не уверена.

С человеком случается что-то, что он пытается осмыслить, - какое-то событие, которое по всем признакам, - да хоть потому, что болит, - должно дать ему экспу.
И он пытается ее вычленить, - хорошо, если так, - вытащить ключевые мотивы из тугого комка переплетенных событий, бессмысленных хотя бы по факту их незавершенности, вплетенности в узор больший, чем он в состоянии осмыслить.
Иными словами, он рассказывает себе историю.

... он рассказывает ее снова и снова, расставляет по местам актеров и инвентарь, подчеркивает сюжетную линию, добавляет символику, подсветку, да еще какую-то эстель, пожалуй.

Хотя можно и без эстель. Если скупо придерживаться фактов, не посягать ни на что, добавлять простые детали, - вполне может получится бытовая чернуха в стиле Петрушевской или Кафки. Или протокола. Наиболее страшное - в тексте, в жизни, - это отсутствие смысла и внутренней красоты.

Еще мы можем взять бытовые мотивы - сермяжную мудрость: "вот так люди встречаются и расходятся", "зато дети у них хорошие получились", "а на могилку его дважды в год приходят". И это хорошо, это свет - свет лампы в окне, - хотя опять же, смотря, как подать, - смотря, какую именно мудрость мы можем вложить. Куда именно ставит себя герой.

Но если история не влезает в рамки, - если она больше или меньше той сермяжки, если мы не ограничимся протоколом... Тогда мы возьмем то, что больше и меньше нас, пусть там будут вершины и глубины, небо и бездна, да еще какая-то эстель.

И герой рассказывает ее себе снова и снова, повторяет так и иначе, и вот уже видит смысл, который не охватить разумом и не вставить в рамки. И плоть становится словом, и вот слово это уже больше того, кто говорит его, - и это уже не бытовая, привычная боль, не оторванный с кровью кусок экспы, - это врата в неведомое, величайший дар. Для рассказчика, по крайней мере, - для слушателя - отнюдь не всегда, как всем нам не хотелось бы верить в обратное.

А реальность... тем хуже для нее, что есть реальность для того, кто стал частью мифа?

... тут подразумевалась и вторая часть - об обратных процессах...

Зима, время спячки. Нет сил оформлять обрывки мыслей в предложения и абзацы.
Чувствую себя камертоном на семи ветрах, дующих хз откуда. Кармические задачи или случайность - как бы то ни было, я могу воздействовать только на себя. Посредством себя менять мир, или загораживаться от него, но лишь начиная с себя. При этом мы не говорим уже о доверии к миру или извечной паранойе, - просто единственное мое оружие - я сама. Изменить настрой мыслей, эмоциональный расклад, физические действия, - и тем самым повлиять на мир. Даже не пытаясь при этом сделать его проще, постижимей или лучше.
Несоответствие миру создает физический дискомфорт, но стоит ли писать об этом? Я не считаю нужным перечислять те мои свойства, что были уже описаны кем-то раньше. Единорог по Княжне, Габен по соционике, - так я устроена, допустим, но что это означает для меня самой? Лишь то, что данная совокупность свойств и признаков не является мною, в который уж раз (мать, мать, мать, откликается эхо). Добавим сюда психологические теории, гормональные воздействия и еще какую-то Духовность, - и что останется от меня, - лишь тот самый наблюдатель, не подлежащий наблюдению.
Еще тут стоило бы поговорить о семейных сценариях и ранних заморочках. Могла ли я знать, что общение с папочкой вскроет пласты такой глубины? Да уж могла бы, рассуждая теоретически, но в жизни мы всегда легкомысленней и беспечней. И что остается - работать еще и над этим, ибо иначе жить нельзя.
В три, кажется, года, я решила, что должна быть самой умненькой, чтобы доказать свое право на существование. Лет в пятнадцать заказ был изменен на "социальный интеллект". С "социальным интеллектом" ладно, он по прежнему далек от совершенства, но, как выяснилось сейчас, статус "самой умненькой" отнюдь не то условие, что нужно для достижения цели.
Той цели, которой я, безо всякой на то надежды, пытаюсь достичь всю жизнь. Так уж сложилось.
Интересно, что я уже воспринимаю подобные открытия совершенно буднично, без особого ажиотажа. Так и ладно, будем работать.
Но все же, если мне не нужно быть "самой умненькой", какой же мне надо быть? "Самой доброй"? "Самой красивой"? "Самой внимательной"? Или уж сойдемся на привычном варианте? (мать, мать, мать, откликается эхо)

Я говорю, потому что не знаю.
Это извращенная форма доверия к миру, - подставлять ему то спину, то брюшко. Держа когти наготове, если что.

( довольно много гона )

Я говорю, потому что не знаю.
Это извращенная форма доверия к миру, - подставлять ему то спину, то брюшко. Держа когти наготове, если что.

( довольно много гона )

Нигредо (лат. Nigredo), буквально «чернота» — алхимический термин, обозначающий полное разложение либо первый этап создания философского камня: образование из компонентов однородной чёрной массы. Считалось, что как тьма содержит в себе возможность света, так и в этой массе кроется возможность получения эликсира. Аллегорией нигредо в алхимической символике обычно являлся ворон.
Следующими за нигредо стадиями Великого делания должны были стать альбедо (белая, в результате которой получается малый эликсир, способный превращать металлы в серебро) и рубедо (красная, продуктом которой является великий эликсир, или магистерий)

И еще:
( Read more... )

Тут должен был быть вопрос к моим милым гностичным читателям, но, как известно, чтобы задать правильный вопрос, надо знать большую часть ответа. Попробую накидать обрывки того, что крутится у меня в голове, авось что зацепит.
* С каким богом из римской/греческой мифологии ассоциируется Один? Почему именно так?
* В какое именно взаимодействие вступают ртуть и свинец в процессе Деланья?
* Чего я до сих пор не догоняю?

Свободные отвлеченные ассоциации приветствуются, да.