(no subject)

[morgeyna]

Я тут с неделю как наткнулась на "Песни времени Саурона" авторства Могултая. Выложу сюда кое-что, чтобы уже закрыть эти вкладки.


Командующий Тол-ин-Гаурхот, похваляясь перед войсками, говорит:
Кто хотел быть для меня всем, того я буду держать за ничто.

Что обнять возможно глазу,
все видел я сразу.
Я стою здесь по приказу,
восстав без приказа.
Я огнем под небо взмою,
бездны пророю,
Пустота лежит за мною,
Мир – предо мною!

Были б сети вечно новы,
да меч их разрезал.
Краткий час отмерим слову,
а время – железу.
Между нами - знает каждый -
нет места обидам:
ты всего меня возжаждал –
я доли не выдам!

На бессмертное бесчестье -
с безмерной работой;
раз не можешь с нами счесться –
коротки счеты!
Милость нас твоя не дарит,
ярость не ранит,
кто хотел быть всем для твари –
в ничто ей встанет!

Плодоносно наше лето,
и зимы с нами;
не поймать меня в тенета
благими вестями,
для не-смерти и не-жизни,
хора без смысла,
я ль отдам свою отчизну -
слова и числа?

Весть ударит, как из лука,
до океана:
собирайтесь мне под руку
великие страны!
Прокричали трубы меру
большому походу -
что нам верность, что нам вера,
где нет свободы?

Разлетайся, прелесть, шире,
к альвам и людям:
что повадно делать в мире,
то делать и будем!
Воля наша сточит скалы,
иссушит Балар –
в том залог нам Черный Вала,
первый над валар!

* * *

Темный фэйри-из-майар, начало Второй Эпохи

Теперь, конечно, все гораздо лучше.
Совсем не так, как было раньше.
Не верят ни в парение, ни в случай.
Расчет на скоростные марши.
Теперь никто не рвет напрасно нервы,
смешки - про порванные пасти.
Второй начальник не такой, как первый -
он много проще и опасней.

В чести улыбки вместо слез и вздохов
(по чести, скверные улыбки).
Уже не ждут ни сроков, ни пророков,
но взыщут втрое за ошибки.
Верстают в роты и считают сервов,
не мысля о вселенской сути.
Второй начальник не такой, как первый -
но в пять веков его не скрутят.

По ту сторону от Фродо

Не быть добру от этого похода,
уж лучше бы мы про него забыли.
Идет к закату черная пехота,
давно уже бесцветная от пыли.
Ни слова не сказать без аллегорий,
невольных, но тем более опасных..
И верховые горбятся в дозоре,
перекликаясь на одних согласных.
В больших приготовленьях мало проку -
доказано (в числе других и нами).
Небесные едва ли нам помогут.
А местные? А местные мы сами.
Полки ползут, за горизонтом тая -
сто первая последняя атака...
Поменьше бы в войсках великих майа -
повеселее было бы, однако.
С надеждой хвалят наше изобилье
прислужнички, союзнички, соседи.
И мы бы, может, даже победили,
когда б посмели думать о победе!
Равнения в рядах не держат строго.
На кой оно?.. С осанкой слабовато.
Легла на Запад дальняя дорога;
командующий помнит слишком много -
раз в сотню больше, чем его солдаты

Доброе орочье дело. Фельдфебель варгалерийской роты орков - хильфу-истерлингу. Посв. Лесю Поддеревянскому.

Эх, союзник, эх, браток, а мотал бы ты до хаты.
Да не гладь мою Жужу, а чеши к своим друзьям.
Вас прислал сюда Восток уработать супостата,
только я тебе скажу - карачун-то будет нам.
Как он может победить - он же сам уже не хочет!
"Се на смерть грядет Жених", все предвидя наперед,
слышь ты, мать твою итить - слишком гулко в них бормочет,
слишком сыплется из них пэпиль дерева Нимлот!
Слишком много черных арф, слишком громко песни льются,
слишком часто воют майа: "Смерть-де лучше, чем позор!"
Слишком часто гнут базар, как помрут, но не сдадутся,
слишком часто вспоминают, как умыли Нуменор.
Я не первый день гребусь, у меня лет двести строя,
кто вывозит тех героев? Только мы да унтера...
Хош на "Сильме" поклянусь - хоть бы нас тут было втрое,
я бы с этаким настроем не пошел на комара...
Нам-то нечего терять, нас не доведут до штаба...
Мы и сами не пойдем - лучше всем до одного...
А тебе что помирать? У тебя, небось, и баба,
у тебя, небось, и дом, и детишки ничего!
Так что, друг, бери свой взвод, и вали отсюда на хрен.
Мне тебя не то что жалко, а чего сдыхать щенку?
Нас прикончит этот год - только что-то будет завтра?
И тогда твоя махалка пригодится Новичку!

Речи орков - II

Как на восходе мира
мы услыхали трубы,
свернули командиры
на этот голос грубый.
Мы Господу служили?
Ну, это, брат, едва ли;
мы в веру не входили.
Мы просто воевали
и даже брали пленных.
Зачем мы воевали?
Так мы же не глухие!
Нам тонко объясняли
премудрые Стихии,
что в жизни нет покоя,
что в смерти есть отрада...
Ну как стерпеть такое?
Ведь это, брат, неправда.
Неправда хуже смерти.
Теперь другие были,
в каких мы не бывали:
мол, мы не ложь там били,
а Правду добывали.
И нам неинтересно
столбить в тех песнях место:
мы с чертом дрались честно,
а боги нам безвестны,
да их и нет на свете.
А кто и есть, заметил,
с ослушником не споря,
что темненькие дети
при деле в белом хоре.
По этой-то причине
с тех пор и по сегодня
сбылось на нашем чине
пророчество Господне.
А мы ведь брали пленных.
Простятся годы бойни
безумным многознатцам;
астахе - тем спокойней,
и нечему прощаться.
Ты помнишь губы-крылья,
что пели их печали?
Они на свете жили,
а злого не свершали!
На это есть уирги.
Да ладно, взятки гладки:
ведь нужен прокаженный
в большом миропорядке,
на Западе зажженном.
И это место - наше.
Да, мы на этом месте,
где всяко лыко в строку, -
знамен Его бесчестье
и смерть Его пророка.
Не дышит к нам участьем
ни та, ни эта вера -
уж нам такое счастье,
любимцам ДжейЭрЭра!
А мы ведь брали пленных.
Отстроена геенна,
каких и не бывало.
А мы ведь брали пленных.
Пожалуй, скажешь: "Мало"?
Ты бога, брат, обидел:
во всем великом крае
я лучшего не видел
и большего не знаю,
чем чтобы брали пленных.

* * *

Уклонение от веры

Пирует оркская земля; поди ее возьми!
Указ Большого короля равняет нас с людьми.
И распри умереть должны: чтоб сгинул их пожар,
дает нам земли и чины Четвертый Тэлконтар!
И в вере нет обиды нам: иссяк ее поток.
Не верят никаким богам ни Запад, ни Восток!
Их ремесло - великий бой, от века он не тих,
так мы покамест над землей управимся без них!
И прахом стал давнишний прах, и другом - прежний враг,
и крест Тирита на плечах, носивших алый знак.
Дивись, дивись, лесной народ, из-за высоких стен:
неужто йирг идет в поход бок о бок с тан-эдэн?
И вот дозором по холмам я шел в ночной тиши
и вижу: позабытый храм и рядом ни души.
И я вступил под темный свод на черное крыльцо,
и мне навстречу восстает безмерное лицо!
Завыли лучники: "Беда!"- и кинулись бежать,
а мне смешно в мои года Моргота не узнать.
Давно знаком мне твой портрет, осанка и фасон:
отец мой дрался в Нирнаэт, я был при Мораннон!
Тебя я стану забывать и не смогу забыть.
Тебя печальным не назвать - скорбящим, может быть.
Но слишком чист негромкий свет зрачков из хрусталя, -
сдается, ты не видел бед, какие видел я!
Сдается, ты скорбишь о том, что в мире много зла.
И дух твой с вечностью знаком, и скорбь твоя светла.
А вот отцов и сыновей ты проводил бы в гроб,
так был бы взгляд твой тяжелей и пасмурнее лоб.
И изменился темный лик на каменной стене,
и вместо юноши старик слепой явился мне:
"Я богом был, но бремя зла рука моя взяла,
чтоб жизнь таких, как ты, текла свободна и светла!"
- С тех пор, как горевать я мог, я бога не видал!
Когда страдал бы в мире бог, так мир бы не страдал.
Еще спрошу, отец скорбей, бессудный судия:
Ты принял муки за людей, за что их принял я?
Когда ты можешь дать приплод в семью мою и скот,
тебе хвалу воздаст мой род и жертву принесет!
Но не зови, отец, меня большое зло избыть:
не для того бессчастен я, чтоб мне безумным быть.
"Я мог бы дать тебе ответ, бронею звезд одет,
но детям мира зла и бед непостижим мой свет."
- Когда и вправду в мире бед непостижим твой свет,
его иль вовсе в мире нет, иль все равно, что нет!
"Ну что же, гордость не беда, иди своим путем,
но никогда тебя Звезда не осенит крылом!
Ты можешь строить города, покорствовать судьбе,
но крик деревьев никогда не услыхать тебе".
- Зачем мне слышать крик дерев? Я слышал вдовий крик!
Твои глазницы выжег гнев, и ты - слепой старик.
Возденься в ад, сойди в эдем, будь трижды чародей, -
а не найдешь иного, чем добро и зло людей!
И я разрушил старый храм; очищена земля.
Ночами девок любят там солдаты короля.
Как встарь, неукротим их нрав и непокорен пыл,
и я не знаю, был ли прав.
И думаю, что был.

(с) отсюда и отсюда.