Уроки некромантии 15

[morgeyna]

Холодный солнечный свет ударил в глаза. В горле у Марвина стоял комок с привкусом сена, - от зелья, заваренного Ханубисом, - и такой же комок застрял в желудке. Но теперь Марвин хотя бы мог стоять на ногах, да и спать ему расхотелось.
Он побоялся спросить у учителя о том, куда они идут, но его ничто бы уже не тронуло, - кладбище, тюрьма, скотобойня. Впрочем, минут через пять ходьбы они достигли места назначения – рыночной площади.

До этого Марвин здесь не был - за продуктами ходила госпожа Мюллер с сыновьями. Теперь его захлестнула волна звуков, цветов, запахов. Рынок кишел народом; покупатели, торговцы, стража, нищие, уличные музыканты сливались в единое целое, громкое и угрожающее. Марвин застыл на месте, чувствуя - как некстати! – что голова у него пошла кругом, а сердце затрепыхалось, будто пойманный воробей. Ноги налились свинцом, в глазах потемнело... да, баронский сынок был трусом... только бы учитель не догадался...
- В Геронте большой рынок, - сказал Ханубис, взяв его за руку. – Много людей, которым нет друг до друга никакого дела. Я люблю тут гулять... хотя после стольких ночей без сна это может быть не очень приятно. Но на этот раз мы не будем тут задерживаться надолго. Дойдем до птичьего ряда и домой. Нам надо купить голубку.
- Для ритуала?
- Ну да. Держись ко мне поближе, а если все-таки потеряешься, то спроси дорогу к площади Висельников, тебе ее всякий покажет. Идем.

Шаг за шагом, они шли вперед сквозь толпу, мимо лотков с овощами: картофелем, морковью, брюквой. Время от времени кто-нибудь приветствовал Ханубиса, тот рассеянно отвечал, продолжая идти вперед. Около расколотой стелы со стершимися от времени буквами сидел тощий безбородый мужчина в надвинутой на брови цветастой шапочке и терзал гитару, изо всех сил стараясь перекричать гомон толпы. Получалось у него плохо. Чуть дальше, посередине площади, возвышался помост - там как раз разыгрывалось представление. Герой в доспехах, сверкающих серебрянкой, размахивал огромным, в его рост, мечом, тесня к краю парочку актеров в живописных лохмотьях и с острыми картонными ушами. Ему помогали двое – солдатик с пикой и, судя по всему, орк, - зеленолицее чудище в кожаных обмотках и с зазубренным ятаганом. Вокруг помоста толпились люди, менестрель же сидел всеми покинутый. Но он не сдавался, высоким, срывающимся голосом выводя:
- ... От орочьих гор и до тролльих болот, все остроухие ...тся в рот!
Ханубис остановился около менестреля, послушал, сочувственно кивая. Выудил из кошелька медную монетку.
- Обратил внимание на его тип лица? – поинтересовался он у Марвина, следуя дальше.- Судя по разрезу глаз, скуловым костям и линии подбородка - типичный полукровка. Жаль, зубы разглядеть не удалось.
По правде говоря, Марвин и вовсе не обратил внимания на его лицо. Паника немного отхлынула, но окружающий мир по-прежнему сливался в однородную массу.

Онуфрий Пафнутьев, маг Гильдии, стоял, зажав в руке десяток леденцов на палочке, и сосредоточенно размышлял, стоит ему купить поросенка сейчас или лучше удовлетвориться курицей. С одной стороны, розовые поросята, хрюкающие в загоне, выглядели куда как аппетитно, с другой – короб за спиной уже оттягивал немалый вес, а нанимать экипаж, чтобы добраться до дому, ему совсем не хотелось. За эти деньги можно пить целый вечер, а если не шиковать, то и два. Скорей бы уже подвернулось задание: экономить на покупках - это так по-мещански, но клянчить на пиво у Винсент – и вовсе позорище. Да и цены взлетели почти вдвое за пару недель... трудно жить на свете без личного капитала. Так и не придя к определенному решению, Пафнутьев направился к «заморской» лавке, на прилавке которой возвышалась гора золотистых апельсинов.
- Упакуйте мне пять штучек, - распорядился он. Пока торговка тщательно заворачивала драгоценные плоды, каждый отдельно, маг рассеянно наблюдал за площадью. Толпа перед помостом становилась все плотнее. Представление подошло к кульминации – эльфы были повержены. Эрик, гордо вскинув голову, произносил торжественную речь, а бедный солдатик стоял вытянувшись и косился на то, как орк, громко урча и причмокивая, лапает эльфийку. Или эльфа? Подойти, что ли... да ладно, еще покупки помнутся.
- День добрый, мэтр Ханубис! Как здоровье? – поздоровался он с подошедшим некромантом. Тот раздвинул губы в ответной улыбке. Если бы Пафнутьев вдруг вернулся в Школу и ему дали бы задание «приведите пример человека, к которому не стоит поворачиваться спиной», - он ни секунды не колебался бы в выборе. И что в нем нашла Винсент? Хотя ее дело, она тетка взрослая.
За спиной мэтра маячил ученик. Как там его, Марвин? Выглядел он – краше в гроб кладут, самое то для некроманта, - и прижимал к груди плетеную клетку с белым голубем. Хороший почтовик стоит недешево... собираются слать письма? Любопытно.
- Добрый день, Онуфрий. Я и не знал, что вы любитель сладкого. Детство вспоминаете?
Пафнутьев взглянул на леденецы, которые до сих пор сжимал в руке, и засунул их в карман.
- Да вот, хочу попробовать сделать такие же в домашних условиях, - ничтоже сумняшеся, сообщил он. – Я так и сяк бился - не выходит тот же вкус, хоть ты тресни!
- Попробуйте взять продукты пониже качеством, - любезно посоветовал Ханубис.- И пореже мыть оборудование. Передавайте нижайший поклон куратору Винсент.
Пафнутьев начал укладывать апельсины в короб. Ханубис купил палочку корицы и по унции гвоздики и страстоцвета. Марвин стоял, повернувшись к представлению, - Пафнутьева он проигнорировал, будто того и не было, - стоял, и его лицо мало-помалу становилось зеленоватым. Чего это с ним? Пока Онуфрий размышлял, не будет ли нарушением субординации дать ему глотнуть кое-чего подкрепляющего, Ханубис добавил к заказу апельсин, быстро очистил и сунул ученику дольку. Марвин машинально впился в нее зубами.

На помосте Эрик, орудуя мечом как дубинкой, избивал потешно корчащегося орка, а эльфы в стихах воспевали его доблесть. Публика пришла в совершеннейший восторг – орки, хоть и были союзниками, не пользовались любовью у горожан. Представление обещало принести неплохой барыш - солдатик уже ходил по рядам со шляпой. Внезапно толпа всколыхнулась, раздались крики. К помосту, расталкивая зевак и отвешивая во все стороны зуботычины, пробирались несколько орочьих наемников, - им, в отличие от большинства зрителей, этот финал не доставил особого удовольствия.
Пафнутьев быстро застегнул короб, закинул его за спину. Краем глаза он заметил отряд городской стражи, вынырнувший из седельного ряда, - ну хоть когда-то они вовремя. Некроманты уже успели куда-то исчезнуть.

Орки вскарабкались на помост, поймали «Эрика», замешкавшегося из-за громоздких доспехов, повалили и начали мутузить ногами. Публика орала и швыряла в них различными плодами, мешая стражникам добраться до цели. Те взялись за дубинки, люди шарахнулись - на площади начинался совершенный переполох. Пафнутьев решил, что ничего интересного не увидит, и собрался уходить, но тут из толпы выскочил некто тощий в цветастой шапочке. За спиной у него болталась гитара, а в руках была шляпа со сборами. Он заозирался, бросился к ближайшему переулку, запнулся о булыжник и, взмахнув руками, будто птица, рухнул прямо в пирамиду апельсинов. Те разлетелись во все стороны.
- Мои апельсины!!! – завопила продавщица. В Гильдии обучали заклятью «звуковая атака», но далеко не каждому выпускнику удавалось достичь той громкости и пронзительности, что взяла она, - причем безо всякой магии. У Пафнутьева зазвенело в ушах. Бедняга менестрель неуклюже встал - лицо у него было все в соке, шапочка сползла вбок, обнажив копну рыжих волос и ухо... ухо с острым кончиком.
- Эльф!!! – еще громче взвыла торговка, выскакивая из лавки. На ней был белый передник, в руках - короткая дубинка. – Эльф!!! Мои! Апельсины! Держи эльфа, люди добрые!!!
Менестрель ошарашенно оглянулся - и бросился наутек, прямо к Пафнутьеву. За ним уже гнались люди.

Пафнутьев физически ощутил, как включился боевой режим. Времени на раздумья не оставалось - дальше он действовал по наитию, глупо, но эффективно. Торговка была совсем рядом, остальные – шагах в двадцати. Из лавки выскочил парень с кистенем.
Первым заклятьем - простой «глушилкой» - он ударил по торговке. Та отлетела, апельсины разметало взрывной волной. Второе бросил в телегу, огибавшую площадь. Стенка рухнула, из телеги посыпались оглушительно визжащие поросята, ринулись во все стороны, путаясь под ногами преследователей, еще более увеличивая всеобщую неразбериху. Лошадь понесла, прямо на второй отряд городской стражи, мчащийся на крик.
Пафнутьев бросился в переулок Травников, менестрель – за ним. Совсем некстати вспомнилось, что мяса он так и не купил - Винсент же его со свету сживет! Махнув эльфу, чтоб бежал дальше, маг бросился обратно. У выхода из переулка поросенок лакомился растоптанным апельсином, - то, что надо. Пафнутьев оглушил его, схватил, бросил еще заклятье вслепую и помчался во всю прыть.

Менестрель только-только достиг выхода на улицу, когда Пафнутьев перегнал его и бешено замахал руками проезжающему экипажу.
- В Белый Город!
Ямщик, бородатый детина, меланхолично окинул взглядом его красное лицо, притихшего поросенка в руках, взглянул на обтекающего липким соком менестреля...
- Три «курицы», - с тяжелым угорским акцентом подытожил он.
От возмущения у Пафнутьева свело дыхание.
- Земляк, не бери грех на душу! – заорал он на угорском, хотя до того момента был уверен, что давно забыл его.
- Ладно, две, - смягчился ямщик.

Менестрель втиснулся в экипаж вслед за ним, сел на краюшек сиденья, виновато вздохнул. Копыта лошади зацокали по мостовой.
Раж боя потихоньку спадал. Пафнутьев утер пот со лба, расстегнул полушубок. Оклемавшийся поросенок тихо хрюкнул, уткнулся ему в подбородок. Менестрель тайком считал деньги из прихваченной шляпы.
- Ты, недобиток драный, хоть знаешь, сколько стоят услуги мага Гильдии? – горько спросил Пафнутьев. – Винсент меня точно убьет.