Золотое руно

[morgeyna]

Новое время безусловно дало детям многое, но лишило поддержки. Забыты древние мифы, в угоду выдумке о "детской невинности" кастрированы сказки, - потеряв как исконный смысл, так и связь с реальностью. Еще смешнее, что авторская сказка, служащая, по идее, замене древних жестокостей, зачастую вызывает к жизни таких уродцев, что лучше бы было начинать чтение сразу со Стивена Кинга. Темы, не подлежащие обсуждению при детях, никуда не исчезают от того, что о них молчат. Остается тревожность родителей, остаются вечные вопросы, - те, на которые каждому надлежит ответить самому, - но нет ни подсказки, ни возможности выразить их. Заговор взрослых против детей, это, главным образом, заговор молчания.

Но растущее сознание тянется к глубинам, если не одним, то другим способом. Отсюда детские страшилки, отсюда дикие игры, отсюда и увлечение супергероями и компьютерными играми, образами телевизионных зомби, тяга к древним эпосам и глюколовству. В дело идет все, что тем или иным способом вызывает сладкую дрожь сопричастности.

Мне повезло с книгой. Она предназначалась взрослым, и из пропусков мне кажется ныне существенным только один, - там не было ни строчки о том, что Эрос не только хитрый ребенок с луком, но еще и великая сила, дитя Хаоса. Может быть, узнай я об этом тогда, моя жизнь сложилась бы иначе. Но в любом случае, такая удача, - столько судеб, сюжетов, все как на подбор, выбирай, сколько ухватишь... И, что особенно важно, здесь не было проклятых хороших концов. Нет, тогда я любила, чтобы история заканчивалась хорошо, - я и сейчас предпочитаю сюжеты, где хеппи-энд вполне вероятен,

- но я помню, как сидела, дочитав историю о золотом руне, - они мне так нравились, Ясон и Медея, так хорошо, должно быть, смотрелись вместе... Но они не справились, оба, а потом был жаркий день, и тень от "Арго" падала на песок, и будущее не подлежало изменению.
Сначала я решила придумать другой конец, но где там, связи распадались на глазах... я поняла, что мне рассказали правдивую историю. Преподали очень важный урок, причем без лжи, без яркой обертки, ханжеского морализаторства, просто вдруг повернули меня лицом к миру. А я и сейчас не знаю, какую мораль подразумевал первый рассказчик, - может быть, что не надо связываться с чародейками?

Истории о героях это не только и не столько истории о подвигах и приключениях. Прежде всего, это рассказы о становлении, о мере ответственности каждого, кто встает на этот путь. И ты можешь открыть десяток новых стран, засеять поле зубами дракона, собрать урожай, - но если ты посмеешь забыть, оступиться, позволить себе такую простительную подлость - дороги назад не будет. И когда товарищи разойдутся навсегда, а подруга, обернувшись на пороге, матом выплюнет о сделанном аборте, тогда останется только вино в амфорах, да полуистлевший корабль, под которым так славно лежать, вспоминая молодость.

Трудно быть совершенным каждый миг своей жизни, трудно бороться с судьбою. Но бывают и моменты, когда вдруг понимаешь, что труд этот не напрасен. И по мне, Тезей, выходящий из лабиринта, вполне сопоставим с царем Тезеем, вступившимся за дряхлого слепца Эдипа. Бытует мнение, будто теперешний век нуждается не в героях, а в порядочных людях, - но разве не героизм потребен для того, чтобы просто быть порядочным человеком?
Ясон не справился, оступился, ну что же - не всем дано.

Что же до Медеи... сначала она понравилась мне больше всех, - прискорбно мало в греческих мифах героических женских образов, вот разве что амазонки, - а потом я дочитала до конца. Да, может быть, это было и не по возрасту, лишь много позже я узнала, как рождается это уродливое нечто, по недоразумению именуемое любовью, - той, что сильнее кровных уз и здравого смысла, любовью, которая почти ненависть - с первого взгляда. Но я была разочарованна, - как же она, колдунья, посвященная Гекате, великой Матери, - как же ее так угораздило?!
Ее судьбу я переигрывала неоднократно, и всегда служение побеждало чувство, а преступления оставались где-то за гранью. В конце концов, я была мала, я не знала.

Но как бы то ни было, а я совершенно иррационально обрадовалась, встретив ее в Афинах.