(no subject)

[morgeyna]

Однажды чорный властелин сидел на чорном троне,
Готичен, мрачен, нелюдим и в огненной короне.
Он о хорошем рассуждал - о птичках и котятах
(мораль была здесь, но она ни в чем не виновата).

"Настали дивны времена, спокойно в целом мире,
И что могу поделать я, чтоб все меня любили?
Во имя света и добра я напрягу свой разум:
Кому игра, кому икра, а я решу все разом.

Когда штыки моих солдат украсят незабудки,
У всех настанет благодать и бабочки в желудке.
И образ дивной красоты я зрю яснее тверди -
Как будут все сажать цветы под страхом вечной смерти.

Построим школы и музей, везде поставим урны,
И станет тихо и тепло, прилично и культурно.
Все будет дивно, только верь, я обещаю твердо
Петь "Элберет Гильтониэль" без летовских аккордов.

Пусть эльф и назгул, лев и гриф возьмутся, мля, за руки
И бесконечный позитив прольется по округе.
Пусть станет клумбой каждый дзот, пусть все звенит и рдеет,
И сильно пожалеет тот, кто это не сумеет!

И не пройдет семи недель - настанет рай в натуре,
Мы туристический бордель откроем в Барад-Дуре,
Чтоб посетители могли экспою обменяться,
и знали люди всей земли, что нехуй нас бояться.

Еще откроем зоосад для очень редких чудищ,
Они, как поедят, мурчат, и кто их в том осудит?
И чтобы каждый мог обнять коал кавая ради
(они умильнее котят, к тому же меньше гадят)

Мы средь погибельных болот посадим эвкалипты:
Лопата всех отныне ждет, а нихрена не битвы.
А чтоб нас люди не сочли толпою идиотов,
Мы б страшно каяться могли, допустим, по субботам"

Сказал, и снова закурил, и что-то долго мыслил.
А я едва не возразил - вмешался здравый смысл.
Когда ж раздумий час прошел, он рек с улыбкой скверной:
"Все это очень хорошо, но что-то здесь неверно".